Истинное чувство отражается на лице до того как прозвучат слова; липовые чувства появляются вкупе со словами либо чуток позднее. На лице существует определенная группа признаков, которые возникают автономно, не подчиняясь нашей воле. Основная сложность распознания неискренности в мимике лица состоит в том, что ни одно раздельно взятое проявление не может служить подтверждением неправды, также как и отсутствие признаков ереси не обосновывает правдивости. Для четкого определения неискренности нужно располагать огромным количеством признаков.

Для вас, наверняка, не раз приходилось улыбаться либо смеяться только из вежливости, когда делать этого совсем не хотелось. Когда, к примеру, вы в очередной раз были обязаны слушать ту же шуточку, либо же когда сами, рассказав чего-нибудть забавное, вдруг замечаете, что это уже кому-то понятно, даже если скуку искусно скрывают. В обоих случаях ухмылка либо хохот были неискренними.

Выражение непереживаемой на этот момент эмоции для упрощения мы будем именовать
ложью. Невзирая на нехорошую расцветку слова «ложь», которую оно зополучило в нашей культуре, мы будем его тут использовать для определения тех случаев, когда к «игре» нас побуждают этические суждения. К примеру, в тех случаях, когда нам неинтересен рассказ нашего собеседника, а мы из вежливости притворяемся заинтересованными. Тогда мы нередко поглядываем на говорящего, делаем огромные ошеломленные глаза либо прищуриваем их, вроде бы говоря: «Да? Что вы гласите! Не может быть!»

Если такового рода мимика сохраняется длительное время, можно представить, что она наиграна уже тогда, когда «актер» открывает рот, чтоб подтвердить, как ему увлекательна наша информация. В этот момент довольно только направить более пристальное внимание на
дыхание слушателя. Высшие млекопитающие задерживают дыхание, когда получают в особенности важную информацию либо когда настраивают собственный слух на более сердечное восприятие звуков. Таким макаром, если кто-то глядит на вас заинтересованно в течение 10-20 секунд либо даже подольше и дышит при всем этом умеренно и расслабленно, вы вправе представить, что его внимание наигранно.

Ересь либо выражение некий негативной инфы о самом для себя просит усилия. В согласовании с этим реагирует наша периферическая нервная система. Одним из признаков является
смещение дыхательного центра. Вот, например, кто-то ведает нечто совсем невинное и дышит при всем этом животиком. Позже он начинает говорить о кое-чем, что его очень тревожит, к примеру, о дорожном происшествии, в каком участвовал. Скорее всего его дыхание сейчас переместится в средний либо верхний регион грудной клеточки.

Основная сложность распознания неискренности в мимике лица состоит в том, что
ни одно раздельно взятое проявление не может служить подтверждением неправды, также как и отсутствие признаков ереси не обосновывает правдивости.

Для того, чтоб делая упор на анализ лица, обвинить кого-либо во ереси, нужно располагать огромным количеством признаков, таких как несоответствие меж словами и «языком» других частей тела. Не считая того, многие люди имеют привычки, которые у других людей могли быть знаками ереси. Кто-то может, к примеру, проявлять озабоченность в ситуации, которая не имеет ничего общего с обманом. Кто-то другой спотыкается, внезапно прерывает ход собственных рассуждений и его выражения неточны.

Более уместно подходил к возможным лгунам Артур Шопенгауэр: если вы подозреваете, что кто-то лжет, ведите себя с ним потому что как будто веришь ему на слово, тогда это даст ему убежденности. Он начнет лгать еще больше нахально и в конце концов выдаст себя.

Тот факт, что трудно отыскать безошибочные методы определения ереси по людскому лицу, подчеркивал еще четыре века вспять Мишель де Монтень, говоря о том, что у правды одно лицо, а у ереси их сотки тыщ.

Чем выше ставка, тем больше усилий вкладывается в продуцирование ереси. Эти усилия перебегают в состояние возбуждения центральной нервной системы: состояние
неуверенности, довольно просто распознаваемое даже человеком легковерным. Если приходится лгать спонтанно, без подготовки, нам сложнее выйти из создавшейся ситуации, чем если б у нас было время поразмыслить. Тыщи раз мы отвечали ухмылкой на мимолетное приветствие, это уже так нами усвоено, что такая приветственная ухмылка смотрится полностью внушительно даже тогда, когда встреча не вызывает никаких чувств. Но намного сложнее, сыграть грусть, гнев либо разочарование.

Близкого нам по духу человека (к примеру, друга либо близкого родственника), одурачить труднее. Проще одурачить неприятеля. Обманывая друга, мы делаем это наименее старательно, потому это легче раскрыть, чем если б мы докладывали неверную информацию человеку неприязненно настроенному по отношению к нам. Сопутствующее этому усилие просто опознаваемо.

Истинное чувство отражается на лице до того как прозвучат слова; липовые чувства появляются вкупе со словами либо чуток позднее.

Обычное фальшивое чувство — это «улыбка продавца»: кто-то увиден, к нему необходимо проявить симпатию, потому «продуцируется» ухмылка, которая в один момент возникает и так же в один момент исчезает. Истинное чувство проявляется в лице не только лишь до этого слов, но еще длительно «звучит», как удар колокола.

Во время
искреннего хохота губки приподнимаются ввысь, их форма припоминает обширное «у», щеки приподнимаются, вследствие чего под очами образуются «куриные лапки». Мы сдвигает при всем этом брови к вискам, глаза становятся меньше. Неискренний хохот легче всего узреть на обложках иллюстрированных журналов либо по телевидению. Звезды шоу-бизнеса, индустрии либо политики не желают быть запечатлены с «жабьим ртом» либо «куриными лапками» и малеханькими очами, потому смеются в большинстве случаев одними зубами, глаза сохраняя при всем этом обширно открытыми.

На лице существует определенная группа признаков, которые возникают автономно, не подчиняясь нашей воле. Так, в состоянии возбуждения
расширяются наши зрачки, независимо от того, выражается ли таким макаром удовлетворенность, либо ужас лгуна быть раскрытым. Конфигурации зрачков при неплохом освещении очень приметны. Нужно но учитывать одно замечание. Боязнь добросовестного человека быть принятым за лгуна может также привести к расширению зрачков.

У малеханьких малышей зрачки заурядно больше, чем у взрослых, отсюда так нередко можно услышать восхищение очами малыша. Из-за этих огромных зрачков мы одариваем малышей особенной симпатией, и это является собственного рода катализатором защитной функции малеханьких людей мира.

Более неоспоримый симптом возможной ереси —
асимметричный сдвиг лица во время вербализации ненастоящих эмоций. Две половины лица в данном случае очень отличаются друг от друга. Вот несколько «предательских» признаков: искривленные губки, один глаз становится больше другого, морщины на лбу размещаются асимметрично, одна половина лица смотрится более «слащаво» либо обидно, чем другая. Такового рода реакции, длящиеся подольше 5-7 секунд, указывают на липовые чувства, а означает, в неком смысле — на ересь.

Язвительный хохот в нашем осознании — это тоже ересь: мы так смеемся, не чувствуя никакого побуждения, подавляя тем другие чувства. Представьте для себя, что кто-то заявляет, что на данный момент для вас покажут нечто впечатляющее. То, что вы видите, не производит никакого воспоминания, а вызывает только желание сказать: «И это все?» Попытайтесь произнести эти слова улыбаясь, и вы почувствуете, как натужились уголки ваших губ, может быть, так очень, что на щеках появились ямочки.

Искренний хохот вызывает сдвигание уголков губ ввысь, а наружного края бровей — вниз. Ухмылка ужаса вызывает совсем другое движение мускул: брови подымаются ввысь, а губки — в направлении ушей. Такую ухмылку могли бы вызвать слова вашего стоматолога, что на данный момент он для вас сделает укол, чтоб .удалить крепкий коренной зуб.

Относительно просто сыграть
изумление и кошмар: в первом случае мы только обширно раскрываем глаза. Кошмар, будучи сочетанием изумления и ужаса, просит дополнительного наморщивания лба. Если эти чувства искренни, их симптомы тотчас появятся на лице. Если же мы притворяемся, то нам нужен более длинный «разбег».

Примером может послужить наша реакция на звук реального и воображаемого выстрела. Реальный выстрел вызывает уже в течение секунды реакцию ужаса, если же кто-то попробует сыграть реакцию ужаса за секунду, пусть возьмет секундомер. Он наверное запоздает.

В том, как трудно сыграть
грусть и страдание, можно убедиться во время похорон. Реальная грусть выражается в приподнятии внутреннего края брови, что приводит к образованию морщинок посредине лба. Только немногие люди способны так сыграть. Человек, чувствующий грусть, совсем неосознанно сдвигает уголки губ вниз, не напрягая при всем этом мускулы подбородка. Имитируя грусть и искусственно опуская уголки губ, мы напрягаем мускулы подбородка, а нередко даже выдвигаем его верхушку вперед. Пусть даже не очень способный человек сумеет обширно открыть глаза и сморщить лоб, но даже величайшему миму не получится сыграть ужас и чувство вины. В таком состоянии мы поднимаем ввысь внутренний край брови, а оставшаяся часть лица остается недвижной, такую игру мускул не получится вызвать усилием воли.

В
гневе мы сдвигает брови вниз и сжимаем губки. Время от времени челюсть движется потому что при жевании, бывает также, что напрягаются мускулы щек. Это выражение лица принять совсем не сложно.

Грусть, неуверенность, стрессовость либо нечистая совесть также способны вызвать более либо наименее приметные движения век. Противный нам зрительный контакт также может вызвать
моргание. Потому что нам понятно, что множественные, резвые движения век числятся вообщем признаком нечистой совести, то мы стараемся их держать под контролем в критичных ситуациях, Если наш собеседник находится конкретно в таком состоянии, а его веки остаются недвижными, мы можем представить, что он усилием воли сдерживает их, чтоб казаться размеренным.

Съемки сокрытой камерой демонстрируют, что партнеры
глядят друг на друга от 30% до 60% времени беседы. Влюбленные глядят друг на друга существенно подольше, потому что они более заинтересованы партнером, чем тем, о чем он гласит. То же самое можно сказать о ситуациях, когда не влюбленные друг в друга собеседники глядят друг на друга более 60% времени разговора. Глаза влюбленных выделяют больше воды, их глаза «купаются в счастье». Зрачки расширяются также, когда мы смотрим на кого-либо приятного нам и красового.

Недоверчивый взор как будто что-то отыскивает на лице либо теле особы, стоящей напротив, либо же избегает глядеть на нее, глядит, к примеру, в пол, как будто в поисках правды. Наименее критические разновидности этого взора — это взор ищущий либо скептический.

Отвергающий, пренебрежительный взор отправляет нехорошую информацию. Представьте для себя человека, который для вас неприятен. На уровне мыслей вы гласите: «Ты для меня ничего не значишь». Вот тогда возникает таковой пренебрежительный взор. Может быть, вы неосознанно натужили при всем этом губки, если не совершенно их сжали, а уголки губ опустились, может быть, даже появились складки на лбу либо меж бровями.

Естественно, степень разума по очам не определишь, но все таки умный человек употребляет свои глаза более осознанно, ежели человек со средними и слабенькими возможностями; сначала — чтоб следить и благоприятно влиять на окружающих.

Во время 1-го из тестов со сокрытой камерой любой из участников говорил с другим в течение 2-ух минут, потом переключался на другого собеседника и т. д. В это время камера фиксировала количество и длительность зрительного контакта. В конце участники должны были именовать человека, который показался им более привлекательным. Это всегда оказывался тот человек, с которым у их устанавливался более длительный зрительный контакт.

Bлaдимиp Евгeньeвич Apxипoв—преподаватель Столичного инcтитутa экономики, менеджмента и права (MИЭMП), бизнec-тpeнер